Больно, мне так больно смотреть вперёд, глаза украдены и глазницы опустошены, как сейфы с бесценным богатством, которое бесследно пропадает в пучине темноты в мешке грабителя. Воздух режет, убивает зрение, а свет проникает сквозь поры в организм, переделывая все цепи реинкорнаций личности. Я сдержанно сглатывал смеси крови и страха, он разрушал меня, я боялся оглядываться по сторонам. Странный, столь необычный, но жестокий страх.. Как звонкий удар капли о линолеум, отвращение с азартом, такой азарт чувствует человек, перестрелявший сотню птиц и испачкавший руки в крови и перьях. Я не вижу и не понимаю где нахожусь, и не хватало мужества просто нажать на кнопку паузы и проанализировать все эти серые силуэты, вспышки и запахи, обступившие меня так тесно. Мне требовалось некоторое количество времени, чтобы привыкнуть, слишком уж резко эта атмосфера ударила меня в лицо, мы совершенно разные, как плюс и минус. Но я не свернул с заданной траектории, не ошибся ни на один шаг, будучи управляемым инстинктом. Не собственным желанием, только инстинктом. Тело само не останавливаясь прорывалось через этот густой и насыщенный религией воздух, который неприятно сдавил пальцы на моём горле. Ощущение запутавшегося в колючей проволоке. И всё это происходит в мозгу, физически мне ничто не мешает. Но царившее тут волоком тащит вниз, я думал от отвращения меня просто вывернет наизнанку.
Голова опущена вниз, к земле, а язык дохлой чёрной змеёй болтается в воздухе. Я переставлял лапы плавно, но мышцы туго натянуты под тонкой кожей, обнажена каждая косточка. Глаза черны, зрачка не видно, я на грани психоза. Нужно только лишь добраться до цели, к которой меня ведут импульсы из глубины столь древнего и повидавшего виды сознания. И я отдался им с головой, став простым животным. Не мыслящим. А просто идущим по начертанному сигналу.
Дышать становилось чуть легче и сердце внутри мощной грудной клетки наконец начало ржаво постукивать. Всё говорило о приближении цели, но я не спешил выныривать из бесконечного океана собственного разума, решив заныкаться там на более продолжительное время. И я наконец останавливаюсь, откинув с морды чёрные волосы, напрочь скрывшие глаза. И да, я вижу в полуметре от себя объект, к которому шёл, казалось, несколько сотен лет. Хвост канатной верёвкой грохнулся наземь. Вплотную пока не приближаюсь, будто оценивая то, к чему я жадно тянул руки на протяжении всего своего существования. В его глазах будто бы прожекторные блестящие рыбы и бабочки невиданной красоты, но глаза сухи, как и мои чувства сейчас.
Не одна минута прошла, когда я наконец будто бы неуверенно сделал пару шагов навстречу, сократив наконец до нуля разделявшее нас расстояние. Уже тогда я начал постепенно терять форму двухметрового зверя, уменьшаясь в размере, лапы начали принимать более человеческие черты. Но тем не менее я всё ещё оставался в этом облике, будто отбиваясь и не желая возвращаться в поддельный, человеческий. Здесь снова играло отвращение страх, я боялся быть заживо раздавленным всем этим дерьмом, смотревшим на меня сейчас со всех сторон.
Просто положу голову ему на колени, прижав уши к затылку. Замерев и не дыша. Просто пытаясь понять это ностальгическое чувство комка внутри, такого болезненного и трогательного.