Фандом: KuroShitsuji
Название: А сколько стоит твоя душа?
Автор: Чеширррьте меняу
Бета: Сяма, усё сяма...
Персонажи: Себастьян, Сиэль
Рейтинг: G
Жанр: AU, смена ролей. Наверное, драма.
Предупреждение: фик на основе аниме, к манге никакого отношения не имеет! Аффтар плевал на все исторические даты и приметы эпохи, ибо AU.
Права: Не имею. Не состояла. Не привлекалась (и в команду анимешников тоже, о чем горько сожалею).
Размещение: кто котеночка кормит, тот ему и хозяин. Если имя мое оставите, будет у вас зверь с родословной… И скиньте ссылочку – комменты почитать, а то от любопытства кошка сдохла
От автора: Писалось по заявке на Yaoi Fest! Автору заявки половину плюшек, если таковые будут (тапки понадобятся исполнителю, т.е. вашей покорной слуге) Я на эту заявку несколько дней облизывалась, потому что тема эта перекликается с еще одной незаконченной работой, но решиться никак не могла. А потом поняла, что если все будут такими нерешительными, автор заявки останется голодным )))

Если хочешь задать вопрос, обратись к тому, кто имеет на него ответ. Если хочешь познать что-то в совершенстве, посвяти жизнь предмету своего исследования. Если хочешь победить свой страх, встреться с ним воочию.
Десятки раз перечитаны древние манускрипты, наизусть выучены словесные формулы, ритуал известен до малейших подробностей. Цель ясна, желание непоколебимо. И все же... Благородная латынь сушит губы, когда привычные и знакомые слова складываются в непозволительные сочетания. И замирает сердце, когда проливается горячая живая кровь, пусть это всего лишь кровь черного петуха. И пусто где-то внизу живота, как будто сорвался вниз с обрыва, и понимаешь, что обратного хода нет.
От напряжения темнеет в глазах, в ушах шумит.
Нет...
Ему не кажется!
По углам действительно сгустился полумрак, а посередине - там, где в желтом свете свечей в вычерченный мелом круг заключена пентаграмма, - возникает неясное движение, будто рябь горячего воздуха над очагом. Неясный шепот становится все громче и назойливее, рябь густеет, уплотняется, обретает расплывчатые очертания...
- Тот, кто призвал меня, никогда не войдет во Врата Господни.
Чарующий голос совсем юн.
В пятне дрожащего света, между свечами, замыкающими лучи звезды, стоит мальчик. Одет, как паж знатного дома: короткий малиновый плащ, расшитые золотом башмачки на высоком каблуке, кружева на руках и груди, мерцающие самоцветы на пальцах. Бархатный берет с тонким перышком скрывает лицо в тени, глаза - как прорези в карнавальной маске. Такому щеголю совсем не место в монашеской келье.
Священник понимает, что этот облик выбран неслучайно. Ангельски-невинный и в то же время неуловимо порочный, - о, дьявола не зря называют Лукавым! Значит, у него все-таки получилось!...
Юный демон быстрым взглядом скользит по вычерченным линиям, - в них нет ни единого изъяна, - и вновь устремляет глаза на призвавшего мага. Голос холодеет и становится почти безразличным:
- Зачем ты звал меня, смертный? Что ты можешь мне предложить?
- А я разве говорил, что хочу тебе что-то дать?
Мальчик чуть досадливо пожимает плечами.
- Меня нечасто зовут просто потому, что стало скучно. Хотя бы на это у людей хватает здравомыслия... Рисковать бессмертной душой ради удовольствия поговорить мало найдется глупцов. В бескорыстии меня тоже пока еще не упрекали... Моя цена тебе хорошо известна. Но ты удивил меня, поэтому я согласен и поторговаться. Просьбы людей обычно так утомительно однообразны… - Мальчик зевнул, прикрыв рот ладошкой. – Бессмертие, богатство, могущество, любовь… А сколько стоит твоя душа? Вера твоя крепка, мирские удовольствия ты отринул... Что тебе нужно от такого, как я, инквизитор?
Миг удивления краток. Ну конечно же, демону известно, кто он такой, - всей Преисподней должно быть известно его имя. Свет костров, зажженных его именем, должен был достигнуть и ее. Ну что ж, значит, не надо ходить вокруг да около.
- Я хочу знаний.
Мальчик звонко расхохотался:
- Недорого же ты ценишь свою душу, священник! Тебе мало всех этих книг?
- Ты не понял. Я хочу истинных знаний. Не этих, пыльных и мертвых, а тех, настоящих, что помогут сделать этот мир чище и светлее, избавить его от порождений тьмы...
- Ты обратился не к тому, кому следует, – насмешливо фыркает мальчик. – Я и есть, как ты выражаешься, порождение тьмы.
- Вот именно! Ты знаешь ее как никто другой. Это и есть моя цена. Ты расскажешь мне все о демонах и их уловках. Их обличья, сущность, имена. Поможешь отделить невинных овец от злонамеренных козлищ и истребить нечисть, которую я встречу на своем земном пути. Обережешь от внезапной смерти, чтоб не прервался мой священный труд… - слова внезапно заканчиваются.
Мальчик умолкает, задумчиво стучит ногтем по белоснежным зубкам:
- Да, признаться, тебе удалось удивить меня, священник. Даже и не знаю, какой из твоих грехов тяжелее – гордыня? или тщеславие? или все-таки любопытство? Ты хочешь, чтобы Тьма ополчилась на саму себя? Это может быть забавно…
Священник находит холодной рукой тяжелое старинное распятье на груди, и до боли сжимает его влажными пальцами…
- Да, пожалуй, это будет интересная игра! – задорно поблескивая глазами, наконец говорит демон. – Говоришь, никто не знает Тьму лучше, чем она сама? Тебе представится великолепная возможность изучить ее. Так сказать, на собственной шкуре. Я не дам тебе умереть раньше времени, клянусь, и буду помогать тебе в твоем - как ты говоришь – священном? - труде. Но после смерти ты сам станешь демоном. В виде компенсации…
Возмущенный инквизитор шипит что-то совершенно неподобающее его сану…
- Ты же знал, что сделка с дьяволом не бывает выгодной, - демон снисходителен и насмешлив. - Твой пентакль не в силах удержать меня, ты знаешь. Я могу уйти в любой момент, твоя же душа теперь никогда не попадет в Рай. Твоя жертва окажется напрасной, - голос медовеет, становится вкрадчивым и убедительным. – Ну а я предлагаю тебе еще одно условие. Ты хочешь, чтобы Свет одолел Тьму, - похвальное желание. Так вот, наша сделка будет расторгнута в тот миг, когда черное сердце демона познает любовь и жалость. Ты ведь веришь в Любовь, святой отец? Вот мы оба и проверим, насколько она возможна. Желаешь ли ты заключить контракт?
Улыбка змеится по детским губам, но глаза маски холодны и бесстрастны.
Инквизитор, помедлив, молча шаркает ногой, разрывая меловую линию…
***
Каждый раз, принимая книги, перо и пергамент из рук послушника, откликающегося на имя Сиэль, Себастьян Михаэлис смотрит украдкой в синие глаза. Яркие, как его навеки потерянное небо.