Фандом: KuroShitsuji
Название: Слабости
Автор: Чеширррьте меняу
Бета: Сяма, усё сяма...
Персонажи: Себастьян, Сиэль
Рейтинг: G
Жанр: типа юмор
Права: Не имею. Не состояла. Не привлекалась (и в команду анимешников тоже, о чем горько сожалею).
Размещение: кто котеночка кормит, тот ему и хозяин. Если имя мое оставите, будет у вас зверь с родословной … И скиньте ссылочку – комменты почитать, а то от любопытства кошка сдохла ))
От автора: Еще одна история о том, что все и так знают. Навеяно первыми главами манги.
Предполагается продолжение, но поскольку аффтар очень ме-е-е-е-дленно пишет, а потом еще ме-е-е-е-е-е-едленнее думает, стоило ли вообще шевелить лапами, то сами понимаете…

Граф Сиэль Фантомхайв в свои двенадцать лет совершенно точно знал, что у каждого человека есть слабое место. Маленькие безобидные привычки или единственная, но всепожирающая страсть... То, что можно использовать против их обладателя. Впрочем, касалось это не только людей. Совсем недавно в ходе одного из расследований ему пришлось столкнуться с одним из Жнецов, с богом смерти, маниакально любящим все красное. При воспоминании об этом у него до сих пор перехватывало спазмом горло… Да. Это была его слабость. С некоторых пор он красный цвет терпеть не мог.
И только одно существо, казалось, не было подвержено никаким слабостям. Его идеальный дворецкий, Себастьян Михаэлис, оставался спокойным среди житейских бурь, как каменная скала посреди бушующего океана. Ни потоп, устроенный в прачечной, ни мор, постигший садовые растения, ни карающее пламя, с завидной периодичностью уничтожающее кухонное крыло, не могли исчерпать его поистине ангельского терпения. Может быть потому, мрачно размышлял юный граф, что ему приходилось видеть бедствия куда более впечатляющие. Или не только видеть…
Ибо Себастьян был не просто дворецкий. Он был дьявольски хороший дворецкий. И слово «дьявольски» не было преувеличением: под личиной человека скрывался демон, и служил он юному графу отнюдь не бескорыстно. Согласно Контракту после смерти хозяина он получал его душу. Контракт гласил также, что случиться это может только после исполнения заветного желания его временного господина - и при условии полного повиновения со стороны демона.
До исполнения желания Сиэля было, по всей видимости, очень далеко. Но вот второй пункт следовало обдумать более внимательно. Сиэль, помимо своих прямых обязанностей Цепного Пса Ее Величества, нес бремя наследственного бизнеса, считаясь владельцем фабрики игрушек. Ну, то есть, бремя – это сильно сказано… БОльшую часть работы исполнял Себастьян, лицом фирмы был старый Танака. Тем не менее, все решения относительно сделок принимал именно Сиэль. И уж он-то, многократно проинструктированный лукавым демоном, лучше многих знал, что почти в каждом соглашении можно найти лазейку, слабое место, использовав которое, можно аннулировать договор… ну или хотя бы добиться более выгодных условий. Конечно, это немного смахивало на жульничество… Сиэль утешал себя мыслью, что, конечно же, никогда… Но с некоторых пор эта идея буквально преследовала его, не давая покоя его пытливому уму. И чем больше он предпринимал безуспешных попыток нащупать слабые места своего дворецкого, тем сильнее разгоралось это желание.
Вывести демона из себя казалось невозможным. Он являлся прямо-таки эталоном английской сдержанности и хладнокровия. На любой, даже самый нелепый приказ, он, неизменно улыбаясь и низко кланяясь, отвечал: «Да, милорд» и… исполнял требуемое.
Принять желанных гостей… Выпроводить нежеланных… Занять и развлечь… Рассортировать оставшихся на нужных и ненужных… Нужных накормить… Из ненужных… нет, до такого еще не доходило. Сиэль хихикнул, вспоминая незадачливого фабриканта-итальянца. Но печку-то он все-таки приказал заменить… Видимо, запах горелых тряпок оскорблял тонкий нюх дворецкого.
И все это Себастьян проделывал с таким невозмутимым и почтительным видом, с такой издевкой в насмешливых карих глазах, что юный потомок английских аристократов чувствовал себя нашкодившим котенком. Что не добавляло ему кротости…
И вот недавно Сиэль, как ему казалось, нашел слабинку в этой алмазной броне.
Все получилось, как оно и бывает, случайно…

***
Юному аристократу положено знать множество странных и ненужных вещей. Ну, к примеру, зачем человеку, не имеющему ни слуха, ни голоса, нужна нотная грамота? Или живопись – тому, кто не желает отличать портрета от натюрморта? Тем не менее, все эти нелепые занятия отнимали у графа много драгоценных часов… и, как он подозревал, дарили тихие минуты покоя его недремлющему дворецкому.
Жаркий летний полдень плавно переходил в уютный и тихий вечер, воздух в саду был неподвижен и наполнен сонным жужжанием, когда пожилой учитель рисования поддался-таки дремотному искушению и начал клевать носом. Сиэль тихонько отошел от опостылевшего мольберта. Немного подумав, он решил прокрасться в гостиную, чтобы утащить пару-тройку пирожных… Ужин еще нескоро, а Себастьян запрещает есть сладкое между трапезами. Главное, чтобы никто его не поймал за этим занятием… Прислуга как раз занимается уборкой, пока графа нет в особняке, и, значит, у Себастьяна тоже горячая пора. Все может получиться…
Он прошел через сад, незаметно миновал дверь для прислуги, зашел за угол… И замер, услышав как с яростным протестующим скрипом распахнулась дверь черного хода. Не хватало только, чтобы слуги его увидели! Всем телом Сиэль прижался к стене, в надежде, что его не заметят, и тут... Сиэль готов был поклясться, что никогда раньше он не слышал раздраженных ноток в голосе своего дворецкого:
- … и я вспомню, что это такое – быть в адском гневе...
И тут же его поджидало новое потрясение: тот же голос, но непривычно мягкий, призывный, произнес:
- Моя леди!
Неужели… Сиэль прирос к месту, затаив дыхание.
Тихий стук калитки, выходящей в сад. Почти неслышный шорох ткани и – тишина. Ни стука каблучков, ни шороха мягких подошв... Тихий всплеск. И снова безмолвие. Какие-то непонятные звуки…
- Какая красота! Мягкие, они такие мягкие!
Что?!.. Не веря своим ушам, мальчик осторожно выглянул из-за угла.
Конечно, при других обстоятельствах демон обязательно увидел бы его. Или услышал. Но сейчас все его внимание было поглощено маленькой черной кошечкой, устроившейся у него на коленях. Кошка довольно щурила зеленые глазки и мурлыкала так громко, что все ее тельце вибрировало от этих звуков. А Себастьян, сидя на корточках, зарывался лицом в ее блестящий мех, что-то счастливо нашептывал в аккуратные черные ушки, поглаживал мягкие подушечки изящных лапок…
Эта идиллия продолжалась довольно долго, у Сиэля все тело затекло в неудобной позе. И в его голову наконец закралась здравая, а потому чрезвычайно неприятная мысль: он подсматривает за собственным слугой!.. Если кто-нибудь об этом догадается… И уйти нет никакой возможности, его тут же обнаружат, у дворецкого и самого кошачий слух…
Но тут, наконец, эти двое решились расстаться. Себастьян бережно подхватил кошечку, опустил ее на дорожку, задержав на одно мгновение руку над ее головой. Пару секунд они смотрели друг на друга – глаза в глаза – и, кажется, улыбались, - потом кошка развернулась и не торопясь, с достоинством пошла обратно. Себастьян распахнул перед нею калитку, как парадную дверь особняка перед важной гостьей. Еще одно переглядывание – и кошка исчезла в кустах. Себастьян помедлил одно мгновение, потом со вздохом прикрыл дверцу и отправился обратно с совершенно невозможным на его лице мечтательным выражением. Дверь черного входа беззвучно легла на свое законное место.
Сиэль выждал одну страшно длинную секунду и со всех ног кинулся обратно в сад. Сердце его торжествующе пело: он узнал наконец, где ахиллесова пята его безупречного демона!
Учитель по-прежнему мирно дремал в своем кресле.