Название: Надежда на вечность.
Автор: Josephine-himera
Бета: ...Grell Sutcliff...
Пейринг: Уильям Т. Спирс/Грелль Сатклифф
Рейтинг: PG
Жанр: Angst, Drama
Дисклеймер: герои Тобосо Яна
Предупреждение: смерть, ООС
Размещение: с шапкой и сообщением, что взято, если вдруг кого-то заинтересует.

Смерть слишком странное понятие для бессмертных, тебе так не кажется? Все-таки у вечной жизни больше минусов, чем плюсов. Ты знаешь этот мир, как облупленный, этот безразличный мир, который катят под откос. Знаешь всех людей в нем, их жизни, привычки и будущий путь. Ты прав, я утрирую. Но что может с ними случиться за какую-то сотню лет? Разовьются и вымрут.
Рассуждаю так, будто видел все на этом свете. А ведь мы просто пресытились жизнью, нас не радует вечность. По молодости это не так заметно, тебе, например, еще жить и жить, а кто постарше уже не знает, чем себя занять, помимо работы ничего и нет.
Работа забирать жизнь. А сами-то мы живые? У вечности есть еще один большой минус – ты наблюдаешь смерть любимых. Да, любой человек кого-то теряет, но мы не люди, мы не можем умереть вместе с ними. Смерть забирает все, что нам дорого. Кроме безумия.
***
-Мистер Сатклифф, я хотел поговорить с Вами,- Уильям отвлекся от заполнения отчетов и поднял взгляд. Парень сидел на своем обычном «любимом» месте, на краю рабочего стола начальника, закинув ногу на ногу, считая, что выглядит так намного привлекательнее. Уилл безразлично относился к показной игре своего подопечного, пока тот не начинал играть перед другими, что случалось в последнее время все чаще. – О Вашем поведении.
-Уилли, ты зануда…- вот обычная реакция Грелля Сатклиффа на попытки начальника хоть как-то его вразумить. Тяжело вздохнуть, закатить глаза и принять еще более вольготную позу.
-На этот раз Вы перешли границы дозволенного. Я на многое могу закрыть глаза, но...- Уильям знал, молодому жнецу глубоко наплевать на все, что он говорит, но нотации стали своего рода традицией между этими двумя,- Грелль, ты молод, хочешь погулять, но что это за отношение такое?
Парень только усмехнулся на смягчившуюся интонацию Спирса, заранее зная, о чем пойдет речь.
-Что не так? Отчеты за неделю я все сдал, остальное не твое дело.
-Не мое... Странное у тебя понимание отношений.
-Ты это о чем?- он был спокоен, как море после шторма, чем выводил Уильяма из себя еще больше.
-О том, что мне надоело видеть тебя в обнимку с другими жнецами и чуть ли не всем Управлением! Надоело ловить на себе смеющиеся взгляды! Если ты думаешь, что Уильям Т. Спирс позволит себя использовать, будто дешевую игрушку, то глубоко ошибаешься.
-Уилли, что-то я не помню, что должен отчитываться перед тобой и в этом вопросе. Это твои проблемы, если что-то не устраивает - я тебя не держу. Меня, например, все более чем устраивает,- вывести Ти Спирса из равновесия было приятной целью, тем более, когда знаешь как это сделать. Но он и сейчас прекрасно себя контролировал. Алый жнец даже начал немного расстраиваться, так как эта игра длилась уже не один месяц, а Уильям еще ни разу не сорвался, разве что только в постели становился более жестким и напористым, что не было плохо.
-Грель, ты зачем в ту ночь ко мне пришел? Очередные временные отношения? Новое увлечение? Сатклифф, что ты себя как шлюха ведешь?
-Слишком много вопросов, на тебя даже не похоже, Уилли. Ты у нас, как всегда, само совершенство, сама идеальность. Я не давал тебе никаких обетов верности. Не нравится, могу уйти обратно. Многих я более чем устраиваю.
Спирс поморщился от услышанного.
-Только таких же шлюх, как ты, и старперов, ищущих острых приключений.
-Не слишком ли громко сказано?- как же было приятно наблюдать за потерей его самообладания,- К тебе это, кажется, тоже относится.
-Странным образом нет. Я не завожу отношений на одну ночь.
-А это уже тебя не касается! Я не собираюсь жить по твоим правилам только потому, что тебе нравится затаскивать меня в постель.
-Не касалось, пока мы не спали.
-А это что-то меняет? Уилли, ты мне не нянька. Если так не терпится отстранить от должности, так сделай это, наконец, и успокойся. Только хватит меня доставать, - Грелль ожидал любой реакции, даже того, что на него не только накричат, но и изобьют или изнасилуют, но не этой.
-Нет, я тебя не отстраню... Это слишком просто. Сделаем лучше,- мужчина провел пальцем по корешкам лежащих на столе папок, ища нужную.
-Очередные полгода "бумажной конторы"? Банально.
-Зачем же бумажной? Лучше. Тебе понравится, - предложение уже звучало заманчиво, тем более для авантюриста – Грелля.
-Я отправлю тебя на задание. Там есть демоны... Вы ведь любите демонов, так, Сатклифф?- решение Уильям принял давно, осталось только заполнить и подписать нужные бумаги.
В голове парня возник образ прекрасного Себастьяна Михаэлиса, но жнец отогнал приятные мысли, несколько неуместные в сложившейся ситуации.
-Не понял... И что все это значит?
-Это? Да ничего особенного. Рядовое задание со слабыми демонами. Их будет около полусотни. Справитесь, Сатклифф. Сейчас пойдете и заберете свою косу, подпишите кое-что и можете отправляться на задание,- мужчина поставил последний росчерк на приказе и подал бумаги Греллю. Вся ситуация была более чем странной, но молодой жнец, окрыленный мыслью о предстоящем задании и о получении его любимой пилы, не заметил подвоха. Он схватил документы и с громкими возгласами скрылся за дверью.
-Прощайте, Сатклифф. Простите, я не потерплю такого отношения к себе.
***
Долго смотреть в пространство, ничего не слышать, ни о чем не думать. Нет в такие моменты мыслей. Попытки вернуться к работе безуспешны, неприятное чувство, что он поступил неверно, возвращает назад. Но Уилл никогда не жалел о своих решениях, даже о самых глупых.
Ум угодливо выдавал все возможные варианты развития событий, но финал у всех был один – его Грелль вряд ли выживет.
Все-таки этот алый жнец не был для него ночным увлечением, минутной слабостью. Он стал многим больше.
Уилл долго еще взвешивал свое решение, продумывая каждый ход, но после опрометью бросился на место битвы. Он соврал Греллю. Жнеца ждала засада из сотни, если не больше, опытных демонов, а возвращенную косу так никто и не починил после конфискации.
***
Кровь, тела... Красный жнец постарался на славу даже с неисправной пилой. Другие прибыли позже, их было мало, только те, кого Уильям сумел найти вечером в Управлении.
«Идиот… Хотя бы косу ему целую отдал. Так нет же, злой был, избавиться хотел».
Нужно было искать. Идти через этот ад и искать. Шинигами уже имели явное преимущество в силе, хотя потерь было много. Неожиданно Уильяма схватили за ногу. Мужчина резко обернулся и увидел полуживого демона с изрубленным телом. Реакция и практика заставили тут же его прикончить, но мельком жнец заметил справа от демона красные лоскуты - все, что осталось от плаща Грелля.
-Где он? Где тот мальчишка, что пришел сюда первым? Отвечай! - удар за ударом и мычание в ответ. Поняв, что от этой твари он ничего не добьется, Спирс безразлично поднялся. Демонов не жалеют, их убивают.
Окружающая обстановка удручала. Хотя бы тем, что в ней не было красного. Нет, кровь, конечно, красная и ее много, но Спирсу был нужен совсем другой цвет. Хотя бы еще один лоскуток, ленточка или локон волос... Но не было ничего.
Тьма, пепел и кровь. Однообразно и черно. Уильям начал уже отчаиваться найти молодого жнеца, но все же шел и шел вперед, переворачивая трупы ненавистных демонов, перешагивая через всю эту грязь и стараясь не дышать смрадом мертвецов.
-Вот где раздолье Гробовщику, даже не смотря на то, что все это демоны. Где же ты, Грелль, можешь быть?..
Очередной перевернутый труп заставил Уилла вернуться и присмотреться. Знакомые черты лица, волосы... Похожий на Себастьяна Михаэлиса. Мертвого. Хотя можно ли демонов считать живыми... В обычное время мужчина только бы тихо порадовался про себя. Умерший демон - как маленький праздник. Но сейчас его внимание привлекли длинные красные нити в сжатых кулаках трупа. Волосы, длинные волосы его подчиненного. Видимо, Сатклифф успел и с ним сразиться, явно не без потерь из своей прекрасной шевелюры.
Главное, чтобы без жизненных. Уильям упорно успокаивал себя мыслью о том, что Грелль жив и лежит где-то без памяти...
Обожженная земля залита кровью. На самом деле это очень красиво. Она не грязно-коричневая, будто после дождя, не светло-бежевая, как после засухи, не красная. Кровь пропитывает ее и делает благородной. Эта красная жидкость - живительный сок, который был пролит из живых сосудов живого мира, чтобы сделать живой землю. Но шагая по всему этому великолепию, Спирс искал совсем другую кровь. Ту, которая еще не пролилась до последней капли, он так надеялся, и не впиталась в ненасытную землю, требующую еще больших жертв. Да, он любил смерть, люди считали жнецов ею, но сейчас он молил ее и сами небеса о том, чтобы его простили за ненависть. Ненависть к смерти. В ней нет ничего краснее крови и страсти, которая придает соку тел благородный оттенок. Но Уильям желал видеть этот красный в жизни. Рядом с собой. Всегда. В его черно-белую жизнь, наконец-то, ворвалось что-то живое, настоящее, такое взбалмошное, что смогло перевернуть все устои с ног на голову. Такое страстное и желанное. Пусть Грелль Сатклифф и не был его идеалом, но он был настоящим. Он был рядом. Был... Простой глагол прошедшего времени, слишком много значащий порой. Жнецу не хотелось верить в то, что только было, поэтому он прочесывал поле метр за метром, не обращая внимания на то, что гибнут его товарищи. Он просто хотел, чтобы все только начиналось...
-Сатклифф, я Вас собственноручно прибью, когда найду...- говорил он подобные фразы только для себя, тихо и скомкано, пытаясь скрыть беспокойство и придать себе уверенности, которая с каждым метром черной земли куда-то улетучивалась.
-Кто Вас просил сюда вообще лезть?! Неужели нельзя было додуматься, что с демонами вам не справиться...
Безжалостно терзать трупы, срывая на них злость.
-Неужели нельзя было хотя бы проверить косу?!..
Уильям все чаще оступался и поскальзывался на пропитанной кровью земле. Отчаяние начинало душить, съедать изнутри. Сначала оно лишило Спирса желания работать еще там, в Управлении, потом принесло осознание сделанной ошибки и показало все возможные варианты развития событий, у которых был один и тот же конец. Далее заставило прибыть на это чертово поле, именно чертово, его пропитала кровь стольких демонов. А теперь оно разъедало его самообладание, мысли, эмоции, желания, надежду... Что-то уже было уничтожено, что-то только начато. Но Спирс знал точно - даже при хорошем стечении обстоятельств, во всем будет виноват он один. И ему никогда не искупить своей вины перед Греллем Сатклиффом. Надежда - единственное, что еще не было уничтожено отчаянием, но уже изрядно подточено и вот-вот могло разрушиться. Мы всегда чего-то ждем от судьбы. Подарков, благословения, участия в жизни. Мы умеем только просить, ничего не предлагая взамен. Уильям всегда просил, нет, требовал. И никогда ничего не отдавал. Почти ничего. Но то, с чем он распрощался, казалось неважным, мелочным, оно забывалось с течением времени, не напоминая о себе. Он требовал всегда. И сейчас тоже. Только вот его никто не слышал. Может, наступил момент отдать чертовке-судьбе что-то действительно важное для мужчины, что-то, что он не сможет забыть, и наконец, пожалеет о сделанном. Ведь он никогда не жалел. Ни о жизни, ни о смерти. Ни об одном своем деянии или мысли! А сейчас все разом накрывало, заставляло сжиматься, бояться, бежать, искать и не находить... Оставалось все меньше времени и мест, которые нужно осмотреть. Какой-то куст, пара трупов и овраг.
Спускаясь по склону, он уже мысленно прощался. С Греллем, с надеждами, с миром. Уильям переставал верить. Отчаяние победило, да! Он признает это! Склоняется перед Смертью и Судьбой, этими двумя дамами в черном, скрывающими свои лики за темной вуалью. Здесь земля была сухой. Не было крови, пепла, трупов, была только зеленая трава, до которой не добралось пламя, молодые деревца, полные жизни. Жизни... Это Слово резало, жгло, убивало. Что такое жизнь для них, бессмертных? Пыль. Просто пыль времен. У них нет жизни, они мертвы. Они, как падальщики, забирают чужие, питаются ими. Да, библиотека, пленки прошлого, книги, в которых еще можно что-то изменить перед смертью. Это все какой-то фарс. Дешевый, разукрашенный неяркими цветами, в чем-то очень качественный. Но разве дешевая ширма не может быть хорошей? Да, именно ширма, прикрывающая суть. Они - падальщики. Чем жнецы лучше демонов? Они точно также питаются душами. Может, и не в прямом смысле, но забирают, разрывают на кусочки, изучают, просматривают, складывают... Они знают самое сокровенное каждой души. Все до капли выпивается, как хорошее вино. Так чем они лучше демонов?
Мужчина спускался все ниже и ниже, перестал слышаться шум заканчивающего боя, воцарялось спокойствие. Хотя не спокойствие, ни в коем случае. Апатия. Это слово подходит куда лучше. Миру все равно, что творится вокруг, если оно не относится именно к нему. Мир восстановится. Всегда восстанавливался, даже после очень глубоких ран. Он может измениться, затаить злобу, но не умереть. Это бомба замедленного действия, которая рано или поздно рванет от своего безразличия. Миру все равно. В мире творится безмятежность, спокойствие, равнодушие. А у Спирса - апатия. Она вокруг него, съедает, пробивает броню, заползает внутрь, сжимая его мертвое сердце ледяными руками, заставляет поверить в неизбежность происходящего и впустить отчаяние и безумство.
Уильям держится. Он выдержит. Должен. Ради того, за кем идет. И Грелль выдержит. Просто не может не выдержать, не дождаться. Он тоже должен. Должен жить дальше, что бы ни случилось. Ведь он ни в чем не виноват, Смерть должна его пощадить. О, как же своенравна эта женщина с белыми волосами... То юная непорочная девушка с застывшим взглядом, то взрослая женщина, очаровывающая одним только видом, то уродливая старуха, воли которой никто не смеет ослушаться... Смерть прекрасна во всех проявлениях. Ее боятся и любят. Ненавидят и зовут. Но почему так трудно допроситься ее милости? Она всегда появляется неожиданно, даже когда ее ждешь. Такова природа Смерти. Безжалостная и чарующая.
Мужчина просил. Умолял. Только бы молодой шинигами жил дальше. Ведь это не его вина, не его… Сколько раз Уилл повторил эти слова за сегодня? Десять? Двадцать? А, может быть, сотню? Все это неважно. Он просто искал и молил.
Зеленый. Всюду зеленый. Цвет жизни. И ничего красного. Живи, Грелль, живи, но не среди этого зеленого цвета. Твои прекрасные зеленые глаза… Они полны жизни, не смей закрыть их, слышишь?! Не смей! Не делай их темными. Но ведь тьма - это жизнь... Находясь посередине, у каждого есть выбор - пойти на свет, умереть и быть счастливым, будто видел в конце свет Рая, или вернуться во тьму и продолжить жить. Ад на земле, среди нас. Ад в самой жизни. Как и рай. Все на земле нашей, которая так любит кровь.
Он тщетно оглядывался по сторонам, стараясь увидеть хоть что-то знакомое. Только безумная зелень. Просто идти и смотреть вниз на нескончаемый ковер жизни, покрывало, укрывающее и успокаивающее кровавую плоть. Это похоже на гипноз. Идти и думать, что все хорошо, потеряв надежду и желание, смотреть вниз, зная, что ничего не изменится. Все напрасно.
Красная капля. Еще одна. И еще. Они выбивались из общей зелени. Капли, мазки, подтеки, даже застывшие ручейки красной крови. Именно красной, еще не запекшейся и потемневшей… Она свежая. Уильям Т. Спирс очнулся и посмотрел перед собой, следя за тем, куда ведет кровавая дорожка. Всего лишь через каких - то два метра трава переставала быть зеленой с редкими крапинками красного, она окрашивалась в другой цвет, указывая направление дальше. Еще несколько метров. Мужчина бежал по этой красной дорожке, боясь поднять взгляд и увидеть то, ради чего проделал весь этот путь. Боялся увидеть не то, что он хотел. Он боялся увидеть Смерть.
Все больше красного. Сколько же в Вас крови, Сатклифф? И что за игру Вы придумали - показывать мне путь из вашей жизни. Это кощунство. И недостойное молодого жнеца поведение. Да, за это можно наказать. За это нужно наказать. Но все потом, потом... Сначала нужно сделать над собой усилие и поднять взгляд. Вы ведь там лежите, я знаю. Это Вы, Грелль, никто другой не стал бы так жестоко играть. В тебе ведь осталось еще немного крови? Хотя бы капля, Грелль. Одна только капля жизни, всего одна, чтобы ты смог жить, идиот. Зачем ты истратил все? К чему стремился? Ты ведь не виноват, понимаешь?! Это все я, я со своей глупой ревностью и амбициями, а ты решил умереть... Ты не прав, Грелль. Ну, где та, последняя капля? Покажи мне ее! Прошу, умоляю! Всего лишь нужно поднять глаза и посмотреть... Я ведь ее найду, обязательно найду! Ты ее не спрячешь!
Поднимая взгляд выше, смотря дальше, хотя носками туфель уже упирается в тело, он делает над собой неимоверное усилие. Трудно преодолевать собственные страхи. Особенно, когда ты знаешь, что у тебя их нет. Ты в этом всегда был уверен, Уильям. У тебя нет страхов. Никогда не было. И не будет. Кроме одного. Страха перед смертью. Благоговения. Он лежал на спине, с открытыми зелеными глазами, полными жизни. В красной одежде, с красной кожей и улыбкой на лице. Будто безмятежно смотрел в небо, отдыхая на траве после очередного задания. Да, все так, если бы не красный цвет. В нем не осталось жизни, Уильям знал это, но не хотел верить. Он искал ту самую последнюю каплю, осматривая и проверяя все, теребя бездыханное тело, требуя сказать, где Грелль прячет эту заветную жизнь, пачкая руки и одежду в красном цвете. В крови. Ему все равно, что творится вокруг, все равно, что случилось с остальными жнецами, демонами и вообще с миром в целом. Для него нет сейчас мира. Есть только Грелль, лежащий у него на руках с улыбкой на губах. На тех алых губах, в которые он впивается снова и снова, будто это сможет оживить молодого жнеца. Они уже оба в крови. Один живой и один мертвый. О, Смерть, как же эти понятия не подходят жнецам! Зачем делать существо бессмертным, если оно не может быть живым? Зачем ты, Старуха, вообще их создала?! Живые мертвецы, наделенные твоими полномочиями. Связующее звено, только и всего. Они не могут быть живыми при жизни и мертвыми после смерти. Ты сама их загубила.
Но нельзя обвинять Смерть за свои поступки, Уильям, понимаешь? Он все еще мог что-то понять, даже будучи рядом с Греллем, которого уже не сможет вернуть. Только и осталось просто сидеть с ним на руках и слепо надеяться на последний вздох. Надежда. Смерть не может победить безумной надежды.